Впервые опубликовано в: Александр Кунин. Иконический поворот. Куда он нас ведет? //Изотекст-2011: Статьи и комиксы / Рос.гос. б-ка для молодёжи; Сост. А.И. Кунин. — М.: Российская государственная библиотека для молодёжи, 2011.—144 с. — Стр. 5-10.

Кто бы мог подумать: книжной культуре, в современном её виде, всего-то около 600 лет! Причём и эта цифра завышенная, ведь печатное слово получило массовое распространение не в тот же самый момент в 1440-50-е гг., когда Иоганн Гутенберг напечатал свои первые книги, а гораздо позже. А если говорить о книжной культуре в России, то цифры будут и ещё скромнее. Однако сегодня в нашем сознании культура книжного чтения – едва ли не основа цивилизации. Что же касается отношения к образу и изображению, то постсоветское общество оказалось в заложниках непростой ситуации: по инерции нашего исторического развития визуальный образ и изображение продолжают восприниматься как нечто сакральное и истинное; однако нынешние массмедиа (телевидение, пресса, реклама и пр.) существуют по правилам глобального мира, в котором изображение — уже не артефакт и не отражение реальности, а способ предложить информационное сообщение, некий новый язык. Можно вспомнить массу недавних громких скандалов из области искусства и журналистики, причина которых кроется именно в этой цивилизационной проблеме.

Здесь и далее – иллюстрации из книги Скотта Макклауда «Понимание комикса»

Что же такое «цивилизация образа»? Какое место в ней занимает комикс? Почему так важно говорить об этом именно сейчас?

Отдаём ли себе отчёт в этом или нет, но сегодня мы живём в эпоху главенства визуальных образов. Визуальная культура становится основой нашего мировосприятия почти сразу же, как только мы в этот мир приходим. Большая часть наших представлений о мире в действительности основана не на реальном опыте, а на растиражированных в книгах, газетах, по телевидению и в интернете образах и изображениях.

К примеру, едва ли кто-то из нас обедал за одним столом с Джонни Деппом или Аллой Пугачёвой, ну или — видел их мельком из-за угла. Но для нас эти люди вполне реальны: их образы мгновенно всплывают перед глазами, стоит только услышать их имена.

А знаете ли вы, что происходит в Ливии, или – каков ландшафт вокруг статуи Свободы в Америке? Конечно, да! Но бывали ли вы в этих местах? Почему же с такой уверенностью можете думать, что вам в принципе известно, о чём идёт речь?

И ведь уйти из этого мира визуальных образов, не покидая современного общества, практически невозможно.

Так какими же путями наш глобальный мир докатился до такого состояния? И почему мы касаемся этого вопроса в контексте комиксов?

Итак, по порядку…

Цивилизация иконического поворота

Валерий Савчук, современный санкт-петербургский философ, едва ли не одним из первых в России стал «бить во все колокола», призывая наше общество пристально взглянуть на проблему иконического поворота.

Вообще, идея о «поворотах» была озвучена ещё в 1967 г. в книге «Лингвистический поворот», под редакцией Ричарда Рорти. Тогда появился тезис: «не мы говорим, а язык говорит нами». Философ постмодернизма Жак Деррида дополнил: «всё есть текст» и «ничего нет кроме текста». Лингвистический поворот во многом был обусловлен развитием и удешевлением производства печатной продукции. Книга, газета, журнал стали достоянием широких масс. На этой почве сформировался лингвоцентризм в трактовке сознания, во взглядах на способ познания и в целом в отношении к миру.

Опять же благодаря развитию техники и технологий, к середине ХХ в. возникла возможность тиражировать в немыслимых доселе количествах теперь уже и изображения. Мало того, что изображение в принципе выглядит более привлекательным для глаза по сравнению с текстом, так ещё картинка позволяет на меньшем пространстве печатного листа представить больший объём информации.

К концу ХХ в. перепроизводство и перенасыщение визуальными образами достигло такого размаха, что стало возможным говорить уже о новом витке в развитии мировой цивилизации. Тогда и появилось понятие об иконическом повороте. С введением и обоснованием этого термина В. Савчук связывает имя теоретика искусства Готфрида Бёма, и ссылается на его публикацию 1994 года [1]. «После лингвистического поворота мы перешли к новым медиа, к новым визуальным средствам, и действительно, тезис “все есть текст” сегодня уже не работает, поскольку мы с гораздо большим основанием можем сказать сегодня, что “всё есть образ”» — заметил в одном из интервью Савчук.

Выражаясь умным языком петербургского философа, иконический поворот — обозначение «сдвига в социально-культурной ситуации, при котором онтологическая проблематика переводится в план анализа визуальных образов. Он <…> фиксирует отход в средствах коммуникации от вербального способа к визуальному. <…> господство нового средства коммуникации изменяет существо восприятия, что в конечном итоге ведёт к изменению понятия реальности.» [2]

Иными словами, у поколения, родившегося в эпоху визуального поворота, принципиально другое отношение к реальности. Теперь мы не интерпретируем то, что видим, — мы видим то, что представляем.

[1] Bohm G. Die Wiederkehr der Bilder // Was ist ein Bild? / Hrgs. von G. Bohm. Munchen, 1994. S. 17-19.
[2] Савчук В.В. Философия фотографии. СПб., 2005. — С. 10.

Кстати, о восприятии…

«Одно дело различать вещи и совсем другое — познавать различие между вещами», — пишет Кант [3]. Так вот, в эпоху иконического поворота эта мысль особенно актуальна. Причина — в сути процесса восприятия изображения человеческим мозгом.

Вся система формирования масс-медийных визуальных конструкций ориентирована на необходимость впечатлить потребителя, вызвать у него мгновенную эмоциональную реакцию. Однако, если мы увлечены образом, если он впечатлил нас, то мы не замечаем всех тех воздействий, в силу которых мы приобретаем способность видеть необходимое и впечатляться. Ибо образ, утверждает Савчук, встроен в знаковую структуру изображения, которая позволяет видеть одно, но одновременно — запрещает видеть другое. Ведь человек смотрит глазами, а видит сердцем, душой.

Как уже упоминалось, специалисты склонны связывать начало лингвистического и иконического поворота с революциями в производстве и тиражировании слова и образа. Именно с этими революциями связан и упадок интереса к тем видам искусства, которые были традиционно связаны с этими явлениями культуры. Более того, современная молодёжь едва ли не утратила умение чистого восприятия живописи, графики и вообще нефотографического изображения.

Фотография, кино, телевидение и даже интернет-среда — фактографичны, волей или неволей они заставляют думать, что демонстрируемые образы реальны и достоверны. Личность автора, который выдумал, срежиссировал, сколлажировал картинку, невидима, о ней во время просмотра даже не задумываешься.

С того самого момента, как цифровые фото и видео (а именно это самые доступные и распространённые средства в современных коммуникациях), стали использоваться для подмены смыслов и замещения одной реальности совсем другой, у комикса «открылось второе дыхание».

В комиксе личность автора представлена посредством и текста, и изображения, вернее — художественного стиля.

По характеру рисунка внимательный читатель всегда узнает, к какому направлению и национальной школе относится работа, а при более детальном просмотре несложно понять и кто автор комикса (или к какой комиксной артели этот комикс относится). Кроме того, в комиксах не принято использовать привычные книжные шрифты. Шрифт в комиксе либо рисуется художником самостоятельно, либо заменяется таким шрифтом, который предельно близок рукописному. Кроме того, история, пропущенная сквозь призму фантазии автора, и изображённая художником так, как он её представляет себе, прибавляет комиксу особую притягательность.

Ещё одна черта, присущая исключительно комиксу, — деление истории на кадры, что отчасти связывает комикс с фотографией и кино. Автор комикса словно предлагает нам россыпь различных фотографий, последовательно просматривая которые, мы домысливаем, что же происходило между теми моментами, когда эти кадры были сделаны (чего не происходит во время просмотра видео и кино – там течение кадров непрерывно).

Иными словами, сегодня уже не так важно, кто впервые начал издавать комиксы и как они связаны с наскальными рисунками или лубком. На наш взгляд, более существенный вопрос — какую роль играет (или может играть) комикс в системе формирования сознания современной молодёжи. В научном мире Японии, Франции, США — ведущих мировых производителей комиксов — рассматриваемые здесь вопросы уже давно стали предметом пристального внимания исследователей. Один из блестящих примеров подобного серьёзного подхода к делу — книга «Понимание комикса: Невидимое искусство» ведущего американского историка и теоретика комикса Скотта Макклауда. Эта книга – не только одно из лучших научно-популярных исследований по теории комиксостроения, но и яркий пример того, как сам комикс может использоваться в качестве визуального языка повествования.

К сожалению, в рамках статьи мы способны лишь бегло затронуть некоторые аспекты проблемы иконического поворота и роли комикса в современных процессах. Надеемся, этот материал станет одним из стимулов для читателей более внимательно взглянуть на феномен комикса и на роль изображения и образа в современном мире.

Александр Кунин